Интервью

Комики Сидоров, Кострецов и Малой: о «Пингвинах моей мамы» и экстриме в стендапе

8 октября 2021 в 12:42
6 октября на платформе Kion состоялась премьера «Пингвинов моей мамы». Сериал стал не только дебютом Макара Хлебникова, сыгравшего школьника-стендапера, но и первым драматическим выходом комиков Жени Сидорова, Миши Кострецова и Саши Малого (все сыграли версии самих себя). Мы поговорили с ними о параллелях между стендапом в сериале и юмором в жизни.

— Чем вы занимались в проекте?

Женя Сидоров: Я писал стендапы для себя и для других. Для себя я просто взял свои какие‑то старые [шутки].

— Это ты писал стендапы для Макара Хлебникова (исполнителя главной роли. — Прим. ред.)?

Женя Сидоров: Да, и для еще двух героев.

— Не кажется ли тебе, что стендап Макара слишком хорошо написан? Когда он рассказывает про школу — это хороший текст! А ты не пытался искусственно ухудшить его, так как это школьник писал?

Женя Сидоров: Честно говоря, не пытался ухудшить. Но я подумал, что сам недалеко ушел интеллектуально.

— О чем сериал, расскажите?

Женя Сидоров: О школьнике с семейными проблемами, который через стендап пытается выразить их и повзрослеть. Стендап для него — это такая субкультура, в которой он находит отдушину.

Миша Кострецов: Он приходит в какую‑то среду. Мы просто играем, наверное, такую вот определенную среду вокруг него.

Саша Малой: Для подростка это сумасшедшая школа жизни, мне кажется. Среди комиков гиперболизированный уровень иронии.

Просто сумасшедший уровень иронии. Когда приходишь, ты можешь там наслушаться таких вещей, что подростку, мне кажется, будет тяжело преодолеть это психологически. Остаться человеком после этого сложно.

— Стендап — вообще большая часть повествования? Или можно было выкинуть стендап или заменить, например, на сноуборд?

Женя Сидоров: Я думаю, это можно было сделать. Стендап — довольно интересное средство выражения. В нем практически буквально можно перенести мысли героя.

Миша Кострецов: Если бы это сняли пять лет назад — про стендап — все бы спросили: «Что? В смысле? Чем он занимается?» Все-таки должна быть среда какая‑то. Сейчас появилась среда, и большинству людей понятно: «А, ну это комик». Я не хочу сказать, что это просто спекулирование на теме. Просто сейчас это популярно. Значит, [сериал] отражает положение вещей.

Саша Малой: Это логично — так делать. Пару лет назад мы стояли в компании комиков и кто‑то спрашивал типа: «Что‑то до сих пор никто ничего не снял про стендап. Вот бы кто‑то что‑то снял про стендап!» И люди вот снимают про стендап.

— Насколько похож на жизнь показанный в сериале путь 15-летнего комика? Во сколько лет вы начинали?

Миша Кострецов: Я начинал в 21–22.

Саша Малой: Я начал в 21.

Миша Кострецов: Я взрослым уже был.

Саша Малой: Я не знаю, что такое путь 15-летнего комика, честно говоря. Нам в 21 могли родители сказать: «Че-то вы занимаетесь какой‑то херней». И мы такие: «Эй, мне 21!» А ему 15. И там так говорить сложнее. «Мне 15! Че хочу, то и делаю!»

Женя Сидоров: Я лет 7–8 занимаюсь стендапом (Сидорову 26 лет. — Прим. ред.). И ко мне недавно впервые пришел отец на стендап. И я поразился, что для меня это было волнительно. Я был уверен, что мне уже все равно на мнение родителей. Но для меня это было стрессом все равно. Вот что меня впечатлило.

— В сериале проблемы героя, его личная жизнь, семейная драма находят отражение в стендапе. А для вас это тоже что‑то личное?

Женя Сидоров: Для меня стендап — это принятие себя в первую очередь. Я считаю, что хороший стендап — это когда человек действительно пытается разобраться для себя в каких‑то вопросах. И через творчество это легче всего делается.

Женя Сидоров и Макар Хлебников на съемках сериала «Пингвины моей мамы»

Саша Малой: На меня стендап повлиял максимально положительно. Он сделал меня лучше как человека. Стендап учит рефлексировать мир вокруг тебя. И это круто. Учит посидеть и подумать. Я бы вряд ли когда‑либо это сделал, если бы не занимался стендапом. Вот именно сесть и подумать над вещами, которые происходят.

Миша Кострецов: Мне нравится другого толка юмор. Мне нравятся вещи условные. Но это не значит, что они не личные.

Сейчас стендап как бы сказал: «Будь собой. Расскажи важные социальные темы». Но потом все равно даже это людям перестает нравиться. Они насытились, они устали слушать про социальное. И через какое‑то время опять хотят слушать что‑то абстрактное.

— Мог бы герой Гоша заниматься абстрактным юмором, чтобы он помогал ему справляться с личными проблемами?

Миша Кострецов: Вообще, на самом деле, если у тебя есть какие‑то настоящие проблемы, то ты, скорее всего, не можешь их сказать.

Саша Малой: Ты про них не рассказываешь, да-да-да.

Миша Кострецов: Это же иллюзия. Ты рассказываешь какие‑то уже пережитые вещи, которые тебя не волнуют и которые можешь сформулировать. Когда ты заявляешь какие‑то важные вещи про себя, это включает сопереживание зрителей сразу же. Но потом должно быть просто смешно.

— Макар [Хлебников]. Кто его научил стендапу?

Женя Сидоров: Мы с ребятами научили, он и других комиков смотрел. Мне кажется, что Макар как раз ближе всех из тех, кто не был стендапером, пришел к какому‑то флоу.

Миша Кострецов: Какие‑то актеры могут играть комиков, а какие‑то не могут. У кого‑то получается смешить по-настоящему людей, а у кого‑то не получается. Это трудно. Так же как и трудно комику, который в жизни умеет смешить людей на сцене, играть кого‑то. А я сам вначале в Институте культуры учился, потом в ГИТИСе.

— В сериале во время выступлений все смеются. И ты как зритель в это веришь, и тебе тоже смешно становится. А в реальности ведь может ничего и не работать, хотя вроде все условия нормальные?

Женя Сидоров: Все-таки у Макара есть чувство юмора, и он понимал, где шутка, и понимал, как ее рассказывать. И действительно как будто прокачался за время, пока мы снимали. Плюс Макара в том, что у него не было актерского образования. И он рассказывает стендап просто как чувак, который вышел на сцену. Ему действительно неловко, это подходит его герою. Короче, его зажимы здесь работают правильно.

Миша Кострецов: Стендап на съемках мы делали таким, каким мы делаем его в жизни. Я выходил, разогревал. Саша выходил, разогревал. Мы старались делать так, чтобы просто был задокументирован настоящий стендап. Не было такого, что мы выпускали комика-актера на холодный зал.

Миша Кострецов в сериале «Пингвины моей мамы»

— Хотели бы вы стать звездами кино?

Женя Сидоров: Я бы, наверное, хотел. Но я, когда на себя в первой серии смотрел, думал: «Невозможно смотреть на этого человека!»

Саша Малой: Я уверен, у Миши получится. Миша — это актер. Посмотри на него просто.

Миша Кострецов: Посмотри на меня.

Саша Малой: Это самый красивый мужчина, которого вы видели.

Миша Кострецов: Сто процентов. По мнению девушки Саши Малого.

— Не кажется ли вам, что комики недооценены в отечественном кинематографе? Мне так кажется. А вы по-другому считаете?

Саша Малой: Комики в основном везде играют самих себя, даже в кино. Посмотри вот стендап Криса Такера, например. Посмотри его потом в «Час пик». Это тот же Крис Такер, что на сцене, просто в кино. Просто дали его образу новое имя и сказали: «Теперь ты такой Крис Такер, только коп». И он так же кривляется.

— Я считаю, что Саша Малой должен во всех этих фильмах играть самого себя! Во «Вторжении» Бондарчука вместо Саши Петрова! Почему такого нет?

Миша Кострецов: Саша Малой точно должен быть во «Вторжении». Я понимаю, почему ты говоришь, что комики недооценены. На самом деле непонятно. Ты видишь комика на сцене, и он может работать. Ты берешь, его в кадр ставишь, и он не может. Это трудно. Нельзя просто так сказать, что давайте сейчас всех комиков снимать.

Женя Сидоров: В первой же сцене есть мой конфликт. Как же я завороженно наблюдал за актерской игрой! Там я должен был убегать. «О господи, какой негатив они прямо выливают на меня! Они прямо оскорбляют меня. Вау, я прямо верю в это!»

— Когда впервые выходит на сцену герой Макара, его хеклят какие‑то там пьяные мужики. В школе его тоже гнобят за то, что его выступление просочилось в сеть. Выглядит, что прямо конфликты за конфликтами растут. Как будто стендап — это чуть ли не экстрим, чуть ли не прыжок с парашютом.

Женя Сидоров: Конфликт Макара же из реальной жизни списан. С Идрака [Мирзализаде]. Была ситуация, когда в него бокалом кинули. Идрак кинул мелочь в зрителя, который слишком нагло себя вел. А в него кинули бокалом.

Саша Малой в сериале «Пингвины моей мамы»

— Кто придумал эту сцену? Одна из сценаристок?

Женя Сидоров: Да, Зака [Абдрахманова]. Она следит за стендапом. Она, скорее всего, где‑то в интервью это прочитала.

— Это правда, что во время любого стендапа может возникнуть какой‑то конфликт? Это сейчас опасно?

Женя Сидоров: Я думаю, это всегда было примерно так. На самом деле ты никогда не контролируешь эту ситуацию.

Чаще всего ты воображаешь себе зрителей, которые с тобой готовы согласиться. И ты рассчитываешь, что зрители, которые не согласны, все равно готовы слушать.

Миша Кострецов: Ты можешь заниматься стендапом и не заниматься экстримом. Экстрим возникает только тогда, когда на тебя обращает внимание большая аудитория.

Саша Малой: Но комики никогда не планируют таких вещей, мне кажется. Вообще, комики не планируют экстрима никогда. Все комики всегда хотят просто выступить и рассказать шутки. Никто не планирует, что шутки на что‑то повлияют, что шутки окажут на кого‑то какое‑то воздействие, кому‑то мозги в какой‑то момент промоют. Единственное, на что комик рассчитывает, — это получить «ха-ха-ха». И это все.

Расскажите друзьям