«Дубровский»: счастливых бунтов не бывает

«В какой-то момент мы узнали, что Костя Чернозатонский (московский журналист и медиаменеджер. — Прим. ред.) для пробы сил и развлечения написал переложение «Дубровского» на современный лад. Этот сценарий попал к нам. Потом проектом заинтересовался канал НТВ. Уже тогда мы подразумевали, что будет киноверсия и сериал. Параллельно мы занимались подготовкой одного безумного проекта, который хотели снимать на Кубе, а режиссером должен был быть Кирилл Михановский. Кубинцы неожиданно не дали нам разрешения на съемки, все остановилось, и Кирилл остался не у дел. Тогда я и предложил ему «Дубровского», потому что хотелось, чтобы его снимал кто-то со свежим кинематографическим взглядом. Мы достаточно быстро привлекли Мишу Брашинского к доработке сценария, определились с кастингом, отсняли московский блок и начали снимать деревенскую часть, но тут случился целый ряд проблем. Во-первых, кончилась зима, во-вторых, деньги, а у Кирилла неожиданно начал опять развиваться кубинский проект и потребовал его присутствия. И все развалилось. Но был прекрасный материал, драйв, а главное — понимание, что чем глубже мы в это ввязываемся, тем актуальнее и острее становится содержание фильма. Мы почти каждый день поражались, что написанное в сценарии вдруг начинает возникать в новостях. В этот момент и появился Саша Вартанов, которому мы в тот момент немножко помогали с дистрибуцией «Собирателя пуль». Саша быстро зажегся проектом, потому что был очень сильный материал, а во всем остальном у него были развязаны руки. На этом драйве весной 2012 года мы все досняли, довольно быстро смонтировали телевизионный вариант, а дальше встали перед необходимостью найти правильные решения с точки зрения кино. И вот на это у нас уже ушел год. Было непросто найти правильный баланс, не потерять историю, но при этом сделать кино, которое будет интересно максимальному числу зрителей. «Дубровский» сделан без копейки государственных денег. В нем есть примерно треть от предпродажи телевизионных прав, но большая часть — это частные деньги. Поэтому коммерческий успех для нас крайне важен. У наших прокатчиков, конечно, есть опасения, что кино окажется слишком мрачным для столь широкого зрителя. Но мне кажется, что зрителю нужны разные эмоции, и мы предлагаем ему вот такую, в виде драмы. Кроме того, я не вижу вокруг серьезных оснований для радости. Один из фокусов «Дубровского» заключается в том, что сейчас он оказывается еще более актуален. Зрители, которые первыми посмотрели фильм, выходят и спрашивают: «Как так? Вы что, вчера написали сценарий?» И это такой аттракцион, который предлагает наше кино, — эффект от пространства между Пушкиным и реальностью. Real 3D».

«Гиндилис в свое время помог мне попасть на фестиваль в Карловы Вары и остался для меня символом чего-то хорошего, что произошло с моим кино. И в какой-то момент он мне предложил заняться «Дубровским». Поначалу все это звучало абсурдно — другой дядя уже что-то сделал, а мне продолжать. Я долго кривлялся и заставлял себя уламывать, но потом посмотрел материал, и мне очень понравилось. Кирилл успел снять всю Москву, и там было несколько совершенно безупречных эпизодов. Его предыдущая картина была в «Двухнедельнике режиссеров» в Каннах, и он с самого начала давал понять всем продюсерам, что будет снимать артхаус. В тех деревенских кусках, которые Кирилл успел снять, он стремился к абсолютной аутентичности и документальности. А это весьма нехарактерно для русского телевидения. Мне тоже хотелось, чтобы мы наконец начали снимать крутые сериалы, это великолепная романная форма, которая позволяет содержанию быть медленным и подробным. Мне этот синтаксис казался очень привлекательным. Тогда как раз шел «Во все тяжкие», «Шерлок» начинался, и нам очень хотелось сделать что-то такого же уровня. Наша группа очень смешно запускалась, спонтанно. Итоговый состав был сформирован за сутки до «мотора», решение об отправке в экспедицию принято за 12 часов. До последней секунды мы не знали, где будем снимать. Ехали мы более-менее в никуда, знали еще друг друга плохо. Ночь, темно, снег по колено, а я не понимаю, передо мной электрик или звукорежиссер. У меня в кармане лежала шпаргалка от ассистентки по актерам о том, что дяденьку с бородой зовут так-то, а мальчика так-то. Так что первое время было немного экстремально. Кирилл довольно долго думал сделать хеппи-энд. Они даже полушутя обсуждали вариант показать в конце какие-нибудь Канарские острова, под пальмой нежится Данила (Козловский. — Прим. ред.), а из воды выходит прекрасная девушка. Но финал «Дубровского» было единственным, на чем я настоял. Я не знаю, много ли читателей журнала «Афиша» видело «Собирателя пуль», но неожиданно даже для меня с ним на «Дубровском» произошла определенная перекличка. Оба фильма ведь делают довольно мрачные выводы и по сути говорят о бесплодности какого-либо бунта. Это вообще парадоксальная штука. Самые, казалось бы, очевидные аллюзии вроде поселка «Речник» — а мы в итоге даже использовали документальные кадры из него — Чернозатонский прописал в сценарии за год до этих событий. Не было приморских партизан, не было «Речника», ничего не было. Небольшой нюанс из фильма про переписывание чиновниками имущества появился у нас еще до разоблачений Навального и всех этих бесконечных разводов. По крайней мере, до появления этих тем на первых полосах. И все это становится все более актуально. А что финал плохой — так ведь это всегда так и заканчивается. Что за счастливый бунт был в истории человечества? Отрубили голову царю и стали жить хорошо — когда такое происходило? Я, конечно, не хожу и не говорю друзьям, что ничего не надо делать, что бунт не имеет смысла. У меня нет такой установки. Но когда начинаешь копаться в истории и гадать, как все это может закончиться, то понимаешь, что только так: все умрут».