Мустафа Суаэре

Откуда приехал: Гвинея
Кем работает: бомбила

«Я сбежал в Россию три года назад, мне пришлось покинуть родину из-за политики. Раньше мой папа был вторым секретарем партии, потом произошла смена власти. После революции начали всех задерживать. Мы со старшим братом успели убежать в соседний Кот-д’Ивуар. У меня до сих пор нет новостей об отце — не знаю, умер он или жив. Мы ненадолго вернулись домой и пытались его найти, но нас поймали. Я почти три месяца просидел в тюрьме, а потом опять сбежал. Ну и прилетел сюда транзитом через Дубай.

В Кот-д’Ивуаре был человек, который разбирался в том, как сделать российскую визу. Он же дал адрес, по которому нужно обратиться, чтобы помогли в Москве. Я туда поехал, вышел из машины, но таксист сразу уехал с моей сумкой, в которой были вещи и доллары. Я не понимал, что делать, и пошел гулять. Тот район уже не вспомню, там была очень широкая улица и дома с бетонными цветками. Так и ходил несколько часов, потом случайно встретил земляка, черного человека. Я ему все рассказал о своих проблемах, он посоветовал ехать в РУДН. Там я познакомился с ребятами из Кот-Д’Ивуара. Они разрешили жить у них, и я провел так три месяца. Меня несколько раз выгоняли, поскольку я не студент, поэтому я стал искать работу, чтобы снимать квартиру.

Мы с земляками купили машину, и я начал работать таксистом. Последний раз отвозил друга в аэропорт. Почти никто не хочет со мной разговаривать, пока едем. Два раза люди отказывались платить и просто уходили. Но вообще, в день я зарабатываю минимум тысячу. Мне кажется, 80 процентов людей в Москве — хорошие, а остальные ездят на метро. Я туда как-то заходил, но не смог сориентироваться и теперь боюсь там бывать.

Я гуляю по всей Москве, все районы знаю, но больше всего мне нравится в РУДН. Улица Миклухо-Маклая нравится. Когда я тут, я чувствую себя почти как дома, тут свои. Я могу кушать здесь, как дома. Я попробовал и местную еду, и мне больше всего понравилась гречка. Часто ее ем.

Тут холодно, но лучше замерзнуть, чем вернуться домой, где меня закроют пожизненно или убьют. Мне нравится, когда в Москве летом все выходят на улицу, гуляют даже по улице от палатки к палатке. Без документов я не могу тут даже жениться, хотя у меня есть русская девушка. Она такая красивая! Кроме девушки у меня есть русский друг. Мы постоянно бываем в клубе «8 ½ долларов» на Каланчевской, а в кино ездим на «Пражскую» и «Южную». Я теперь даже хорошо понимаю, что говорят в фильмах.

Меня здесь удивляют очень многие вещи. Например, есть люди, которые нас ненавидят. Их называют скины. Еще есть расисты. Например, моя квартирная хозяйка — расистка. Она меня выгнала на улицу, хотя я все оплатил, хотя у меня есть договор на год. Сказала мне, что я черный. Много раз так сказала. Я ей говорю: «Когда я приехал смотреть квартиру, ты не видела, что ли, какого я цвета?» Она тогда привела милиционера. Выглядело все так, что она ему дала деньги, чтобы он приехал. Милиционер вслед за ней повторял: «Ты черный, ты черный, ты должен уехать». Теперь я бездомный, сплю в машине. Говорят, кавказцам найти жилье еще тяжелее, чем нам. Все думают, что они террористы. Про нас думают, что мы наркоманы. Это не так, травка — не наркотик. Мы много курим марихуану, но это нормально, это не героин.

В Москве таких, как мы, не берут на хорошую работу. Даже если есть образование: у меня земляки с дипломом не могут найти работу по специальности. Так что лично я кручу баранку, как у вас говорят. Когда люди видят меня на улицах, им почему-то становится смешно. Хотя что уж тут смешного? Может, со временем привыкнут.

В России я знаю только одного политика — Владимира Путина. Мне в РУДН сказали, что он вообще нормальный. Я посмотрел на него — вроде и правда человек меняет страну к лучшему. Подумал немного и пошел подавать документы на политическое убежище — а меня вместо этого забрали в спецприемник для иностранных граждан. Хотели даже депортировать. Я там провел почти год, неплохо выучил русский. Я их разжалобил, рассказал о том, почему мне пришлось покинуть родину, и в итоге меня выпустили с паспортом ООН для беженцев. Увидев такой документ, милиция меня не мучает, когда останавливает. Но я, скорее всего, рано или поздно уеду отсюда в другую страну, где меня примут, потому что здесь мне нравится только чуть-чуть».